Шоу-бизнес Звезды и роли Ирина Богушевская - из кандидатов наук в певицы
Шоу-бизнес Звезды и роли Ирина Богушевская - из кандидатов наук в певицы
Читайте эксклюзивное интервью с Ириной Богушевской, а также собственные рецепты Ирины специально для наших читательниц
Кулинария
Я люблю готовить, когда у меня есть время. Иногда что-то хочется сделать вкусное и необыкновенное. Но когда я прихожу домой только для того, чтобы принять душ и переодеться, тогда особого желания не возникает. На обед я больше всего люблю готовить борщ. Настоящий борщ (густой с мясом) - это одновременно и первое и второе блюдо. И вкусно и возится долго не надо.
Я люблю делать дрожжевые блины. Мне даже сын как-то сказал: "Мама, сколько можно делать эти блины?" У меня самый обычный рецепт, который достался от бабушки: молоко, дрожжи, мука. Все это сбивается, тесто подходит и можно готовить. Приготовление такого теста занимает время, но результат превосходный! Мне всегда очень приятно, когда меня хвалят. Мне повезло с фигурой, с конституцией. Поэтому я не применяю специальных диет. Я могу есть блинчики, пирожные, торты. Я могу есть все и на обед и на ужин. Потом два часа попою и опять можно пирожки есть.
Работа
Когда я еще училась в школе, у меня было две области, которые мне нравились: литература и музыка. Из-за литературы я поступила на философский факультет. А из-за увлечения музыкой я занималась в хоровой студии. Там была очень серьезная программы, которую приравнивали к музыкальному училищу.
Я не только певица, я ведь все-таки и автор. Мне как автору, высшее образование очень полезно. Во всяком случае, я уверена, что мои тексты написаны грамотным русским языком.
Группа "Несчастный случай", с которой мы когда-то вместе начинали, несколько лет назад отметила пятнадцатилетие своей творческой деятельности. Я думаю, что мне в этом году тоже можно отметить пятнадцатилетие творческой деятельности. Или можно отметить десятилетие с того момента как я выиграла конкурс актерской песни им. Андрея Миронова. Это было в 1993 году. Это был тот самый поворотный момент, так как до этого я старалась как-то совмещать сцену и научную деятельность. Но кафедра и сцена стали отходить друг от друга все дальше и дальше и мне пришлось выбирать.
Не надо никуда смотреть, не на пол, не на зрителей. Нужно сосредоточиться на том, что ты делаешь и что говоришь. Максимально сконцентрированно сказать людям, все, что должен сказать. Такой способ и, конечно, долгие годы тренировки, безусловно, помогают.
Примерно тридцать - это те, которые записаны на дисках и исполняются на концертах. И примерно 20 песен, которые ждут своего часа.
Все города перечислить невозможно, но я расскажу о Риге, так мне она особенно врезалась в память. Это город, где 70% русского населения. И это город, где в последние годы вы не увидите ни одной вывески на русском языке. Мы с моим концертмейстером наблюдали совершенно абсурдную сцену: маленькая кофейня, где две девушки стоят за прилавком и общаются на русском языке. Заходят две пожилые женщины, типично прибалтийские и тоже общаются между собой на русском языке. Но, тем не менее, подходят к прилавку и обращаются на латышском. После, бабушки садятся за столик и продолжают разговор на русском, и девушки за прилавком тоже возобновляют беседу на русском языке.
На мой взгляд эта ситуация абсурдна. Я могу говорить на латышском, потому что у меня была университетская подруга латышка и каждый год по несколько месяцев я проводила в Юрмале. Но при этом у меня есть полное право говорить на русском. Я думаю такой прием, какой нам оказывали в Риге, возможен только в бывших советских республиках и то не во всех, а только там, где люди испытываю дефицит и тоску по русской культуре. Мы пели в Риге на русском языке в роскошном камерном зале и, казалось, что потолок вот-вот рухнет потому, что реакция публики была неистовая. Она была преувеличенно горячая, но совершенно искренняя. В Питере также есть своя специфика. Питерцы вообще очень особенная публика, очень строгая. Такого предвзятого отношения к московским артистам как в Питере нет нигде.
Когда-то с театром МГУ мы прожили месяц в Эдинбурге. Это было примерно 10 лет назад. Мы повезли туда наш музыкальный спектакль. Правда, в каждом музыкальном номере куплеты переводили на английский. Я думаю, не имеет значения, на каком языке петь, потому что все равно реакцию публики не возможно просчитать, ее можно только прочувствовать. Немцы могут хлопать более сдержанно, но если их развеселить, то они будут стучать ногами, визжать, танцевать. Если в артисте есть что-то притягательное, то это почувствуют все.
Я мечтаю сделать акустическую программу с двумя гитарами или с гитарой, пианино и перкусией.
У меня в жизни был период, когда я пела трагичные песни, потом лучезарно-оптимистичные. А сейчас у меня такой период, когда все хорошо, но хочется сделать такую фонограмму, чтобы все в зале рыдали. И я знаю, как это сделать. Мне всего лишь нужна неделя, чтобы отоспаться и начинать репетировать.
Как только я ушла в декрет, на нас посыпалось огромное количество предложений по гастролям. Было много замечательных предложений, но на все я была вынуждена ответить отказом. Будучи беременной, мотаться по поездам и по каким-то гостиницам очень тяжело. Я отдыхала больше полутора лет, и сейчас мы будем стараться удовлетворить те заявки, которые были и новые. Мне хочется сделать новую программу. Я очень люблю свои старые песни, но старая программа - это как самолет, который падает, когда его ресурс истекает. Я точно знаю, что сейчас в самолете моей старой программе ресурсов осталось чуть-чуть. Я знаю каждый вздох. И поэтому я должна двигаться дальше.
